Роберт Бернс
Честная бедность
Кто честной бедности своей
Стыдится и всё прочее,
Тот самый жалкий из людей,
Трусливый раб и прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Пускай бедные мы с вами, Богатство -
Штамп на золотом,
А золотой -
Мы сами! Мы хлеб едим и воду пьем,
Мы укрываемся тряпьем
И все такое прочее,
А между тем дурак и плут
Одеты в шелк и вина пьют
И все такое прочее.
При всем при том,
При всем при том,
Судите не по платьях.
Кто честным кормится трудом, -
Таких зову я знатью!
Вот этот шут - природный лорд,
Ему Должны мы кланяться,
Но пусть он чопорен и горд,
Бревно бревном останется!
При всем при том,
При всем при том,
Хоть весь он в позументах, -
Бревно останется бревном
И в орденах и в лентах!
Король лакея своего
Назначить генералом,
Но он быть не может никого
Назначить честным малым.
При всем при том,
При всем при том,
Награды, лесть
И прочее
НЕ заменяют Ум и честь
И все такое прочее!
Настанет день и время пробьет,
Когда уму и чести
На всей земле придет черед
Стоят на первом месте.
При всем при том,
При всем при том,
Могу вам предсказать я,
Что будет день,
Когда кругом
Все люди станут братья!
Ф. Шиллера
Перчатка
Ожидая на игрища и забавы,
В зверинце своим величаво
Король Франциск сидел;
Теснились вельможи при дворе,
А кругом, на высоком балконе,
Дам красочный венок процве.
Король дал знак рукой
- И с решетки сторожкой стопой
Получается лев;
Но не раздается рев: Пустыни друг
Зрением немым обводит круг Арены -
И вытянул из зевок члены,
И гривой сотряс густой,
И лег одиночеством.
И снова властелин машет рукой -
В знак царской
Тигр НАСК
С клетки хлынет тесного
Прыжком мощным;
Льва он видит и воет;
Напрягает шею,
Круги страшные выбивает хвостом
И лижет рот языком;
И шагом робко - упругим
Льва обходит он
И, воли невольно сын,
Полнит арену рыком
Хриплым и диким. -
Погас его рев эхом,
И в стороне хищный лег.
И снова властелин машет рукой
- И зиво дверей выворачивает их:
Двух леопардов быстрых;
В буйству мужественного перстную Тигра они напали;
Тот лапой бьет их тяжелой, и уже встает лев;
Его мощный рев прогремел - и стал покой;
И, не дав свободы злобе порывистый,
Ярости легли по коротком бою.
Новой ждет битвы вельможное гроздь.
И вдруг упала с балкона
Перчатка красной дамы
Между хищниками.
И говорит рыцарю юная Кунигунда, насмешливая красавица
"Ежедневно, ежечасно, рыцарь мой,
Клянетесь вы в любви своей
- Принести перчатку прошу вас! "
И рыцарь Делорж спешит и вдруг Проходит наниз бесстрашно,
И шагом твердым
Ступает между зверем тем,
И берет перчатку отважно.
И, полные удивления и ужаса немого
Рыцари и дамы глядят на него,
А он, спокойный, назад идет - И шум безграничный вокруг растет
В честь его победы.
Кунигунда героя глазами приветствует -
Этот взгляд счастье ему обещает
- Но, сойдя под крики пышные,
- Он перчатку в лицо ей бросил:
- "Благодарности, дадим, не надо мне!" - Сказал и ее покинул.
(Перевел Михаил Орест)
Нурець
"Кто решится, рыцарь или оруженосец который,
Нырнуть в глубину на самое дно?
Я бокал бросил туда золотой,
Уже черная бездна поглотила его.
А кто мне бокал с моря добудет,
Пусть его держит, его уже он будет! "
Так сказал король на утесе отвесной,
Что в море свисающий, как стена,
И бросил в пучину ресниц бокал золотой,
Быстро спустился до дна.
"А где же смельчак? Я снова спрашиваю:
может нырнуть в бездну беспредела? "
А рыцари и слуги - немые, молчаливые -
Вокруг короля стоят
И смотрят робко в волны страшные,
Бокала не идут добыл.
Тогда еще в третий раз король то спрашивает:
"Разве уже смельчака между вами?"
И каждый стоял там немой и бледный,
И наконец - вышел из рядов
Красивый оруженосец - юноша молодой -
И меч и плащ отложил:
А рыцари и дамы, кругом стояли,
Смелость и красоту его подивлялы.
А как сделал он на скале скрут
И в водоворот посмотрел сверху,
Бездна открыла свой черный грязь,
А волны, как львы, ревели,
И там, в бездне, в водовороте страшном,
Гремело, как рокот дальнего грома.
Там гремит, и шумит, и шипит, и кипит,
Как кто-то воду в огонь льет,
Пена мглой в небо летит,
И волна на волну встает.
Никак не успокоятся бурные воды,
Кажется, что море втором море родит.
Наконец бешеная стихия тихо,
И черная - в белом дыму -
Роззявилась пропасть, как пасть бедствия,
В глубину в адскую тьму,
А волны бурные удержаться не способны,
Падают и исчезают в пучине бездны.
Здесь быстро, еще пока прибой не вернулся,
К небу юноша тот вздохнул,
И - вдруг крик ужаса вокруг раздался -
Юношу уже Крутиж проглотил,
Над отважным пловцом эти зеваки пасти
Мигом сомкнулись - оруженосец пропащий!
И тихо становится над бездной вод,
Еще только бушует где низ,
С пугливым дрожью шепчет народ:
"Молодой человек! Счастливо вернись!"
Глуше и глуше уже волны вздыхают,
А люди с еще большим ужасом ждут.
"Но как бы ты бросил корону свою
И сказал: кто ее принесет,
Поэтому свое царство навек отдаю, -
То я бы не поспешил на это.
Что дикая могила собой покрыла,
Об этом не расскажет нам ни один человек.
Ведь сколько утонуло в пучине волн
Кораблей тех, полных добра.
А только торчит разве мачта или киль
С могилы, что все пожирает ".
И снова громче рокот бури,
Все ближаться и ближаться волны мрачные.
И гремит, и шумит, и шипит, и кипит,
Как в пламени воду кто льет.
Пена мглой в небо летит,
И волна на волну встает.
А там в бездны, в водовороте страшном
Гудело, как рокот дальнего грома.
Вдруг заблисло плечо юноши,
Как лебедь с водоворота, из волн,
Появилась фигура, а голая рука
Гребет и гребет изо всех сил ... Это он!
Одной рукой держит
Блестящего кубка, что солнцем сияет.
Он глубоко и долго вздохнул с груди
И солнцу шлет свой привет.
И радостный возглас пошел между людей:
"Он здесь! Он живой еще, он вынырнул на свет!
Из бездны морской он вышел на сушу
И так спас свою смелую душу ... "
Пришел, и вокруг вся толпа становится;
Он поклонился к ногам короля,
Коленях кубок ему подает,
А король к дочери то кивает издали,
Она налива ему бокал до предела.
А юноша королеве такое поведает:
"Живи долго, король!
Пусть радуются здесь,
Кто дышит в сиянии дня!
Но судьбы на попытку пусть не берут,
Потому внизу-там бездна страшна.
Несчастный человек, что тотчас захочет
Увидит, что спрятано ужасами ночи.
Меня, как молнию, вниз потянуло,
А там с прибрежных скал
Навстречу летели порывистое источник,
- И взяли меня в карусель
- Две дикие, холодные, несдержанные волны,
- Что с ними бороться был я не в силах.
К небу вздохнул я с вражеских волн
В худшем, самой беде,
И указал мне бог на коралловый шпиль,
Я вцепился и так спасся в воде,
Там и чаша на ветке кораллов лежала,
А то бы она, видимо, в бездонной упала.
Потому что еще и пидомною бездна легла,
Как будто пропасть между гор -
Хотя здесь, как в ухе, - тишина была,
Но с ужасом увидел зрение,
Как ужи, саламандры и чудовища голодные
Крутились там в адской бездне.
Кишел там и черный отвратительный клубок
Всяких подводных тварей,
Колючих уродцев, черепах, Семиног
И долгих мерзких змей,
- Страшными зубами мне зивнула
Подводная гиена - ужасная акула.
Так повис я - сознательный, что сгиба уже там.
Ни от кого рятуйку не ожидал,
Между чудищ тех - один с человеческим чувством
В страшной одиночестве я стоял, -
Далее от меня разговоры веселые
Были в той ужасной подводной пустыни.
Дрожу, а ко мне чудовище плывет,
Как отвратительный стола пей паук,
И хочет схватить в лапы меня ...
И в ужасе коралла я выпустил из рук.
Бешеный схватил меня водоворот в ту пору,
И это было счастье, он нес меня вверх ".
Удивленно слушал король и тогда
Сказал: "Этот бокал твой,
Да еще и этого кольца отдам тебе,
Что в нем блестит камень дорогой,
Как сможешь и вдруг нырнуть сегодня
И сказать, что там, в глубокой бездны ".
На это мягкосердечная дочь королю
С мольбой сказала так:
"Брось, отец, жестокую забаву свою.
Никто не смог, то сделал этот юноша;
А не можешь покинуть забаг своего,
Пусть рыцарь докажет то лучше от него ".
А король схватил кубка на то же
И забросил его в глубь:
"Если мне бокала снова приноси
Так рыцарем быть первым тебе
Да еще и человеком достойной красотки,
Что сейчас так нежно тебя умоляет ".
Здесь схватила отвага его неземная,
Его глаза огнем занялись,
Он увидел, моментально вспыхнула она,
Наконец побледнела и падает ниц;
Он должен ценную сдобы награду,
Смерти и жизни он бросается в воду.
А волны возбужденные вновь поднялись,
И громом к скале гудят;
Влюбленные взгляды смотрят вниз,
А воды проходят и уходят,
И снова замолкают, и снова кричат, -
И на верх юноши не относит
И. ГЕТЕ
Лесной король
Кто поздно так мчится в час ночной?
Так едет отец, с ним сын мал.
Чего боится и мерзнет сын
- Малого прижимает и греет он.
- Почему дрожишь ты, сын мой, ежесекундно?
- Король Лесной он там стоит!
- Он в короне, хвостатый господин!
- Это, сынок, утренний туман!
"Любэ ребенок, ко мне скорей
Будем играть в доме моей,
Цветы прекрасные найду тебе я,
В золото мама наденет моя ".
- Мой отец, мой отец, какое страшное!
Как манит Лесной король меня
- Хватит, малыш, успокойся, малыш!
- Это ветер колышет в лесу ветки!
"Мальчик мой, иди же к нам
Дочери мои в танке в это время,
Дочери мои тебе придут встречать,
Приветствовать, петь, тебя колихать! "
-Мой Отец, мой отец, туда посмотри!
Он королевы Ольшане сошлись!
- Не бойся, мой сынок!
- Поверь мне:
- Так ивы поют вдали!
"Мне, парень, дорогая красота твоя
Из неволи или по воле возьму тебя! "
- Мой отец, мой отец, он нас догнал!
Ой, как больно мне он обнял!
Отцу страшно, отец спешит,
В руках его мальчик бедный кричит;
С трудом домой доехал он,
В руках уже мертв лежал его сын.
(Перевел М. Рыльский)
Рыбалка
Вода шумит, вода бурлит;
Рыбалка, полный дум,
Закинул удочку и сидит,
Вглядевшись грустно в шум.
Сидел, смотрел долгое время ...
Вдруг разошлась вода,
И с волны вирнула вдруг
Русалка молодая.
И грустно сказала она:
"Почему вабиш ты мой род человеческой хитростью со дна в жаркий адский мир?
Если бы ты знал, как рыбке той
Приятно в воде,
Ты и сам туда бы сошел неподвижен,
- Выздоровел бы тогда.
Или же солнце и месяц с вышины
Не любят моря, волн?
Или не возвращаются они
Еще лучше оттуда?
Тебе не влечет эта синева,
Эта милая голубизна,
Ни собственными глазами - идти С запросом
В росистую глубину? "
Вода шумит, вода бурлит,
Так ласкается к ногам,
- А сердце тоской вялит,
- Он слышит милой смех ...
- Она пела и тянула ...
- Не знал он - как, что
- - Склонился в воду ...
- С того дня не видали его.
(Перевел с немецкого Д. Загул)
