Введение

Актуальность темы исследования

Обращение современной философии к идеям И. Канта настолько распространено, что, пожалуй, не требует дополнительной аргументации: во многих концепциях понятийный аппарат (терминология) и, более того, способ мысли зачастую берут начало от трудов данного мыслителя. В равной степени это относится и к моральной философии: нравственный закон неизменно актуален, ведь "именно категорический императив является в определённом смысле центром всех этических построений Канта, его "визитной карточкой" и "опознавательным знаком" для всей последующей традиции" Троицкий К.Е. Категорический императив в мысли Макса Вебера // Дискурсы этики. 2014. № 3.С. 51-68.С. 53. Категорический императив затрагивает ряд проблем, во все времена занимавших интерес этики, а именно: основания поступка, возможность объективной оценки субъективного действия, контекстуальность/внеконтекстуальность действования. У самого И. Канта императив, безусловно, внеконтекстуален и независим как от наличной действительности, так и от предполагаемых последствий (точнее, он принципиально не предполагает последствия в плане их умственного предусмотрения). Кроме того, важными характеристиками категорического императива являются его формальность, необходимость (абсолютность) и всеобщность. Формальность этических установок есть неотъемлемое условие их исполнимости. Необходимость также обуславливает абсолютность требования. Всеобщность максимально расширяет выборку моральных агентов (в случае философии И. Канта до всех разумных существ, не только людей). Именно эта всеобщность, над-индивидуальность основания поступков, одновременно выступает первой ступенью формирования личности (разумеется, в качестве личности моральной): "задатки личности - это способность воспринимать уважение к моральному закону как сам по себе достаточный мотив произвола" Кант И. Религия в пределах только разума // Кант И. Трактаты. СПб. Наука. 1996.С. 277 (произвол в смысле действия из свободы). Пресловутая нормативность, за которую многие И. Канта осуждали, организует мораль как выбор каждого, который, тем не менее, не становится случайным и никак не сообразующимся с общепринятыми понятиями нравственности, напротив, отвечает требованиям нравственности как прямым вызовам чистого практического разума. Этот выбор, с которого начинается поступок, выступает главным критерием его (поступка) оценивания (этика мотивов). Поступок, основанный на долге, совершается из принципа воления безотносительно к возможности достижения какой-либо цели и объекту способности желания (способность желания как способность существа через свои представления быть причиной действительности этих представлений). Формальный априорный принцип в мотиве такого поступка несомненно предпочитается материальным апостериорным причинам.

Степень научной разработанности проблемы

Категорический императив И. Канта является темой множества работ. В своей "Этике" Н. Гартман писал о нравственном законе как установлении свободной воли, определяющей то, что должно быть, раскрывал сущность априоризма И. Канта и воспринимал его как происходящего из разделительно-категорического силлогизма, выводом в котором является то, что моральный закон исходит из разума. О.Г. Дробницкий в статье "Этическая концепция Иммануила Канта" усматривал новаторство нравственной философии И. Канта в отказе видеть основания морали в природе: Новое время, борющееся со средневековой тотальной религиозностью, пришло к сциентизму, основанному на естественных науках, И. Кант, по мнению О.Г. Дробницкого, старался не впадать ни в одну из этих крайностей. В.В. Лазарев в книге "Этическая мысль в Германии и России. Кант-Гегель-Вл. Соловьёв" писал, что долженствование, вменяемое моральным субъектом самому себе в виде морального закона, является культурообразующим фактором, фактором становления нравственной культуры, культуры "моральности внутри нас" Лазарев В.В. Этическая мысль в Германии и России. Кант-Гегель-Вл. Соловьёв.М. ИФРАН. 1996.С. 13; сравнивал философские концепции И. Канта, Ф.Г. Гегеля и В.С. Соловьёва, называя философию И. Канта тезисом, философию Ф.Г. Гегеля - антитезисом, а философию В.С. Соловьёва, соответственно, - их синтезом. А.К. Судаков в работе "Абсолютная нравственность: автономия воли и безусловный закон" анализирует "Основы метафизики нравственности" И. Канта, сравнивает и разъясняет формулы категорического императива, разбирает понятия автономии, царства целей и, главным образом, понятие доброй воли, так как полагает, что "отвлечённый идеал безусловно доброй воли" Судаков А.К. Абсолютная нравственность: автономия воли и безусловный закон.М. Эдиториал УРСС. 1998.С. 13 есть условие возможности морального закона как такового. Чёткое представление о категорическом императиве дают в учебнике "Этика" А.А. Гусейнов и Р.Г. Апресян; они определяют императивы как "формулы отношения объективного (нравственного) закона к несовершенной воле человека" Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика.М. Гардарики. 2000.С. 114, цитируют формулы категорического императива, данные у И. Канта. Своеобразно толкует понятие категорического императива у И. Канта Т.И. Ойзерман в статье "Категорический императив Канта как предмет критического анализа", а именно: "категорический императив есть, согласно учению Канта, аутентичное выражение априорной, независимой от побуждений чувственности, свободы воли, понимаемой, в частности, как свобода выбора, т.е. произвольные действия, которые не стоит смешивать с тем, что обычно именуют произволом" Ойзерман Т.И. Категорический императив Канта как предмет критического анализа. // Кантовский сборник. 2008. № 1.С. 21-30.С. 25.

Объектом данного диссертационного исследования является не категорический императив И. Канта как таковой, а категорический императив И. Канта в последующей этике.

Предмет - его трансформация, преломление, видоизменение.

Следует отметить, что данная тема не относится к числу хорошо разработанных в современной, особенно, отечественной, моральной философии, в связи с чем, не так много исследований про трансформацию категорического императива И. Канта. Можно отметить статью В.А. Чалого "Интерпретация категорического императива Джоном Ролзом в "Теории справедливости". По мнению В.А. Чалого, Дж. Ролз разводит два понятия, которыми человек может руководствоваться для мотивирования поступка: это цель и интерес. Человек вынужден следовать интересам, так как они являются частью его животной природы. Но поскольку природа человека не только животная, то его мотивация не ограничивается инструментальной практичностью, у него есть цели, в которых разум реализует себя в полной мере, в них же реализует себя и его свобода. Цели не обязательно конкретны, они могут быть формальными, как, к примеру, моральный закон, являющийся надконтекстуальным и, в силу этого, применимым во всех ситуациях (в идеальной модели). Этику дискурса Ю. Хабермаса как расширение категорического императива видел С.Г. Чукин в статье "Ю. Хабермас versus А. Макинтайр: к вопросу об основаниях современного философствования": на его взгляд, и Дж. Ролз и Ю. Хабермас помещают универсальный моральный закон в мир феноменов, позволяя сторонам с разными интересами приходить к согласию, не отрицая, тем не менее, его укоренённости в качестве чистой идеи. Если для И. Канта универсальность данность (ввиду того, что действуя согласно разуму, все разумные существа придут к одному результату), то и для Дж. Ролза, и для Ю. Хабермаса универсальность - это задача, исполняемая людьми совместно: у Ю. Хабермаса в коммуникации, у Дж. Ролза в совместном принятии принципов справедливости. Г. Хирш-Хадорн в своей статье "Реализация ответственности и категорический императив этики будущего Ганса Йонаса" сопоставляет категорический императив И. Канта и императив экологической этики Г. Йонаса. Г. Хирш-Хадорн отмечает, что для категорического императива И. Канта универсализация заключается в возможности определённого действия для всех моральных субъектов, для нового категорического императива Г. Йонаса универсализация обусловлена масштабом общей суммы действий различных субъектов - всей человеческой деятельности. Ответственность, по Г. Йонасу, есть долг. В связи в этим, кроме трудов самого И. Канта в качестве главных источников при написании диссертации использовались "Теория справедливости" и "Справедливость как честность" Дж. Ролза, "Вовлечение другого. Очерки политической теории" и "Демократия, разум, нравственность" Ю. Хабермаса, "Принцип ответственности" Г. Йонаса.

Цель и задачи исследования

Обращение к категорическому императиву И. Канта в наши дни актуально не только с сугубо исторической точки зрения, но и в контексте тех существенных изменений (включая уточнения и дополнения), которые он претерпел, потому цель моего исследования - проанализировать трансформации категорического императива И. Канта.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1). Проанализировать существующие исследования, связанные с вариативными интерпретациями категорического императива;

категорический императив кант трансформация

2). Сопоставить "трансформировавшиеся" категорические императивы современных авторов с категорическим императивом И. Канта, выявить параметры трансформации;

3). Рассмотреть трансформацию категорического императива И. Канта в контексте ряда современных этических теорий авторов обозначенных основных источников (в частности, справедливости как честности, этике дискурса, этике ответственности);

4). Выявить общее и особенное в этих теориях с точки зрения интерпретации категорического императива

5). Предоставить общую картину процессов трансформации категорического императива И. Канта в этике и философии.

Методология и методы исследования

Методология исследования обусловлена целью и задачами диссертационной работы, а также особенностями исследуемого материала. Для исследования используются аналитический и герменевтический методы, а также метод сравнительного анализа. Соблюдается принцип объективности. Работа представляет собой аналитическое исследование философских текстов, а также некоторых произведений исследовательской литературы.

Научная новизна работы заключается в том, что данная диссертация представляет собой исследование, разбирающее и сопоставляющее модели трансформации категорического императива И. Канта в последующей этике с попыткой сопоставления и выявления параметров данных изменений у разных авторов. Предшествующая (по крайней мере, отечественная) литература не предлагает подобного обзора именно по рассмотрению категорического императива, своеобразно отображённого в новых философских, политических, экологических концепциях, со сравнительным анализом этих концепций.

Теоретическая и практическая значимость работы

Материал работы может быть включён в содержание учебных курсов для студентов философских, этических, политологических и других образовательных программ, а также выступить в качестве вспомогательного для написания учебных пособий; может послужить отправным для более расширенного и углубленного исследования, привлекающего детальный разбор произведений большего количество авторов, трансформировавших категорический императив И. Канта.

Положения, выносимые на защиту

В результате проведенного исследования выявлено:

1) В этике XX в. при общем положительном к теории И. Канта отношении некоторые её положения, в том числе категорический императив, воспринимаются как базовые, но недостаточные для решения актуальных социальных проблем, поскольку им не хватает, прежде всего, видимой возможности фактического применения.

2). Категорический императив И. Канта трансформируется в современной философии. Анализируемые авторы сами указывают на то, что их постулаты нравственности исходят из категорического императива И. Канта, который, судя по их концепциям, нуждается не столько в изменении, сколько в дополнении, детализации и раскрытии некоторых его аспектов (в том числе, последующего за ним аспекта его применения).

3). Философы XX в. вписывают категорический императив И. Канта в свои теории, трансформируя его и добавляя к нему определяющие понятия собственных концепций (Ю. Хабермас - дискурс и универсализацию, Дж. Ролз - справедливость и честность, у Г. Йонаса - ответственность).

4). Критерий всеобщности, который непременно присущ всякому категорическому императиву, в современных теориях достигается иначе, нежели у И. Канта, а именно, через специфическое для каждой концепции коллективное решение.

Апробация некоторых результатов исследования была проведена во время выступления с докладом на тему "Трансформация категорического императива И. Канта в трудах Дж. Ролза" на международной конференции "Теоретическая и прикладная этика: традиции и перспективы - 2016" (СПбГУ, Санкт-Петербург, 17-19 ноября 2016 г.).

Структура работы

Исследование решено было построить по следующему плану: во-первых, обзорно представить различные трактовки категорического императива И. Канта, так как демонстрация его разнородных пониманий позволяет лучше понять, почему из одного положения сконструировано впоследствии несколько, имеющих между собой мало общего (как, например, принцип универсализации Ю. Хабермаса и "новый" категорический императив Г. Йонаса); во-вторых, подробно разобрать трансформацию категорического императива И. Канта в тех работах, которые выше обозначены в качестве основных источников ("Теория справедливости" и "Справедливость как честность" Дж. Ролза, "Вовлечение другого. Очерки политической теории" и "Демократия, разум, нравственность" Ю. Хабермаса, "Принцип ответственности" Г. Йонаса); в-третьих, привести пару примеров трансформации категорического императива И. Канта в работах других авторов для того, чтобы показать, что она не ограничивается трудами трёх персоналий (и присутствует, в том числе, и в отечественной философской мысли).

Во введении к диссертации обосновывается актуальность выбранной темы, рассматривается степень разработанности представленной проблематики, сформулированы цель, задачи, объект и предмет исследования. Кроме того, рассмотрена методологическая основа работы, раскрыта ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, описана структура работы.

В первом параграфе ("Понятие трансформации") первой главы ("Трансформация категорического императива") поясняется понятие трансформации и то, почему она неизбежна (приведена позиция М. Фуко на этот счёт). Второй параграф ("Трансформация категорического императива у И. Канта (мнение исследователей)") отображает интерпретации категорического императива И. Канта и связанные с ними трудности.

Вторая глава ("Трансформация категорического императива И. Канта в трудах Дж. Ролза") посвящена анализу концепции справедливости как честности Дж. Ролза, главным образом, принципам справедливости, самим Дж. Ролзом называем "аналогами категорического императива" Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск. Изд-во НГУ. 1995.С. 225, в ней рассмотрено отношение Дж. Ролза к утилитаризму и вопрос соотношения утилитаризма и деонтологии, а также концепция справедливости О. Хёффе.

Третья глава называется "Трансформация категорического императива И. Канта в трудах Ю. Хабермаса". Она начинается с критики взглядов Дж. Ролза Ю. Хабермасом (§1), однако, при дальнейшем анализе текстов Ю. Хабермаса видно, что их теории имеют больше общего, нежели кардинально отличающегося (§2). В этике дискурса Ю. Хабермаса аналогом категорического императива И. Канта является принцип универсализации, чётко вписанный во всю структуру данной концепции, предполагающей, как и этика И. Канта, наличие моральных предписаний различного уровня (так, у Ю. Хабермаса есть не только аналог категорического императива, но и аналоги гипотетических - то, что Ю. Хабермас называет обусловленным императивом). Разобраны и характерные концепты теории Ю. Хабермаса: коммуникация, Другой, солидарность.

Четвёртая глава, "Трансформация категорического императива И. Канта в "Принципе ответственности" Г. Йонаса", раскрывает представления Г. Йонаса о "новой" этике, которая должна прийти на смену этики традиционной, примером коей он считал этику долга И. Канта. Указывая на то, что этика И. Канта работает (но только для сферы межличностных отношений), Г. Йонас отмечал необходимость постулирования "нового" императива, накладывающего ответственность за будущее человеческого вида. Этика Г. Йонаса (и, соответственно, его императив), безусловно, является экологической, вызванной опасениями за жизнь (не только человеческую, но и вообще за жизнь на Земле) в связи с научно-техническим прогрессом. При этом, Г. Йонас увязывал этику с метафизикой и онтологией. Г. Йонас отмечал значительную роль учителя для становления философских взглядов: в статье "Наука как персональный опыт" он выказывал восхищение своим учителем М. Хайдеггером. Склонность к метафизике и онтологии понятна. Откуда же здесь взяться пассажам об опасности технологий? Вероятно, наделение вопросов экологической этики онтологическим статусом у Г. Йонаса можно также вести от позиции по поводу техники у М. Хайдеггера, потому один из параграфов четвёртой главы посвящён анализу статьи М. Хайдеггера "Вопрос о технике".

Пятая глава демонстрирует наличие трансформации категорического императива И. Канта не только у Дж. Ролза, Ю. Хабермаса и Г. Йонаса, но и в современной прикладной этике, и в русской философии. Первый параграф предлагает вариант категорического императива Р.Б. Маркус, а также её понимание того, как этот императив работает. Р.Б. Маркус подробно разбирала принцип "должен значит можешь", но, поскольку его рассмотрение требует отдельного исследования, я не буду его затрагивать. Второй параграф пятой главы раскрывает трансформацию категорического императива в русской философии, так как этика И. Канта и его категорический императив затронули и умы, и души и русских философов, я считаю нужным их отобразить для полноты представления. В.С. Соловьёв выдвинул как свой вариант категорического императива (в "Оправдании добра"), так и дополнения к категорическому императиву И. Канта (в статье "Формальный принцип нравственности (Канта) - изложение и оценка с критическими замечаниями об эмпирической этике"). Во втором параграфе пятой главы показано, что в русской мысли также, как и в западной, категорическому императиву И. Канта недоставало, в первую очередь, решения вопроса применения.

В заключении мною представлены основные выводы по проведённому исследованию.

Работа состоит из 5 глав, 11 параграфов, Введения, Заключения и списка литературы из 50 наименований.