Создание иллюзии доверительного общения

От того, как сложатся отношения между профессиональными участниками судебного процесса (адвокатом и обвинителем) и присяжными заседателями, во многом зависит эффективность и исход дела. Не секрет, что и адвокат, и государственный обвинитель, искушенные в юридических тонкостях и правилах процессуального порядка судебного разбирательства, могут восприниматься отстранённо и дистантно, как представители другого мира. Поэтому так важно установить связь, психологический контакт с присяжными и создать видимость их личностной вовлеченности в процесс, дать возможность ощутить свою причастность к поиску истины.

Посмотрим на примеры:

(29) LAWYER: You know what? [Jordan began, facing the jury] Three hours ago, I didn't have the slightest idea what I was going to say to you all right now. And then it dawned on me - I wanted to congratulate you. Because you've seen something very unusual today. Something surprising that never, ever makes its way into a courtroom. You, ladies and gentlemen, have seen the truth.<…>

Did you know I used to be a prosecutor? I was. Worked in the same office where Ms. Delaney works now, for ten years. You know why I left? Because I didn't like the idea of truth. When you're a prosecutor, the world's black or white, and things either happened or they didn't. I always believed there was more than one way to tell a story, to see things. I didn't think truth even belonged in a trial. (J. Picoult, #1)

Основная задача, стоящая перед оратором в этом примере - показать присяжным, что понятие «правды» невозможно подвести под редукционистское разделение на «белое» и «черное», «плохое» и «хорошее». Правда - это полифонический концепт, который можно рассматривать через разные призмы и каждый раз получать новый результат. Тем не менее, суд оперирует только крайними полюсами этого понятия, решая, соответствует ли доказываемое реальному положению вещей, или нет - без возможности вариативной интерпретации этой реальности. Именно эту идею и пытается донести до заседателей адвокат защиты, признаваясь им, что в душе всегда чувствовал неприязнь к столь ограниченному, однобокому взгляду на правду (“I didn't like the idea of truth”; “I always believed there was more than one way to tell a story”). Риторические вопросы, который говорящий задает сам себе (“Did you know I used to be a prosecutor?”; “Did you know why I left?”), создают иллюзию вовлеченности слушающих в мыслительный и речетворческий процесс. Иллокутивная цель этих вопросов - убеждение адресата в правильности, целесообразности рассуждений и провоцирование эмпатической реакции.

Игра на эмпатии, или эмоциональном сопереживании, также является действенным способом создания доверительных или квази-доверительных отношений. Важной характеристикой эмпатического слушания является невозможность критического восприятия реципиентами высказывания. Ведь оно основано не только на умении представить чувства и переживания другого человека, но и, сопереживая, сформировать положительное к нему отношение:

(30) LAWYER: Imagine for a moment the terrible pain of losing a loved one. It's happened to you, [Jordan said, looking at the same blue-haired lady Delaney had singled out] and you! [He said to a dairy farmer, with a face so creased it seemed again smooth]. We've all lost someone. And recently, Chris did too. Think of how you felt when it happened to you - the pain, the rawness of it - and then imagine the horror of being charged with that same person's murder. (J. Picoult, #1)

В данном примере адвокат, обращаясь к каждому присяжному заседателю по отдельности и устанавливая с ним зрительный контакт, призывает его к эмоциональному соучастию, вчувствованию во внутренний мир человека, которого постигло несчастью (апеллятивную функцию в этом случае выполняют императивы: “Imagine the terrible pain of losing a loved one”; “Think of how you felt”) или человека, которого клеймят как первопричину этого несчастья (“Imagine the horror of being charged…”). В последнем случае адвокат, конечно же, ссылается на своего подзащитного. Помимо этого, усилению речевоздействующего потенциала способствует использование слов-дейктиков: местоимения 2л. ед.ч. “you” (при обращении к конкретному присяжному) и местоимения 1л. мн.ч. “we”. Так называемое «инклюзивное «мы»» создает атмосферу сопричастности, солидарности и конструирует дискурс «общего дела».