Заключение

Данное исследование проводилось на основе текста цикла рассказов Станислава Лема "Кибериада" и его переводов на русский и словенский язык. Объектом исследования являлись отглагольные существительные, образованные суффиксальным и бессуффиксным способами. Целью исследования было показать как пути образования девербативов в рамках польского, русского и словенского языков, так и способы перевода польских отглагольных существительных на русский и словенский языки. Для этого были выбраны отглагольные существительные с семантикой действия из текста польского оригинала и проведено контекстуальное сопоставление с русским и словенским переводами.

В ходе исследования были рассмотрены модели образования отглагольных существительных в польском, русском и словенском языках. Все три языка имеют схожие модели образования данной грамматической категории - суффиксальный и бессуффиксный способы. Наибольшее количество таких моделей существует в русском языке - около 25 моделей, больше половины которых являются непродуктивными в современном русском языке. Кроме того, высокой продуктивностью в словообразовании русского языка обладает бессуффиксная модель образования глагольных дериватов. Вторым по количеству суффиксов, образующих отглагольные существительные, является польский язык. Здесь представлено около 8 суффиксов, наиболее продуктивными из которых являются суффиксы - (e) nie, - (a) nie, - cie. Кроме того, также, как и в русском языке, высокой продуктивностью обладает бессуффиксная модель образования отглагольных существительных. В словенском языке данная грамматическая категория исследована меньше всего, однако теоретические источники дают один неизменный набор моделей образования глагольных дериватов - суффиксы - (a) nje, - (e) nje, - tje, - ba, - nja, - itev. Все они продуктивны в современном словенском языке.

Исследование показало наиболее часто используемые варианты перевода в рамках продуктивных и непродуктивных моделей. Кроме того, в ходе изучения темы было выявлено сходство в способах образования отглагольных существительных в данных славянских языках. Это суффиксальные способы, использующие аффиксы - (е) ние, - (а) ние и - (а) ция (соотв. польские - enie, - anie, - (a) cja и словенские - nje, - (a) cija), и усечение глагольной основы, образующее существительные с семантикой процесса мужского, женского и среднего рода во всех трёх языках. Это доказывает оющее развитие представленных славянских языков.

При сопоставлении польских отглагольных существительных и приемов их переводов было отмечено изменение семантики некоторых дериватов. Польское существительное со значением процесса действия может быть переведено как существительным с тем же значением, так и существительным со значением завершенного действия или результата действия, состояния, вызванного действием. Например: kara (значение процесса) - кара (результат действия карать), opіata (значение процесса) - плата (результат действия платить). Изменение семантики при переводе является естественным процессом художественного перевода, который не предполагает дословной передачи первоначального смысла. Кроме того, на семантику слова часто указывает контекст и смысловые глаголы в примерах.

Наиболее частотными являются способы перевода отглагольными существительными и глаголами и глагольными конструкциями. При этом использование глагольной конструкции является закономерным при переводе отглагольных существительных и указывает на семантику переводимого деривата. Наличие данных групп в обоих языках перевода говорит о собственно глагольной мотивировке польских существительных, используемых в работе.

В ходе работы был проведен также сопоставительный анализ приемов перевода на русский язык и на словенский язык. При сопоставлении было выявлено различие в количестве и частотности приемов перевода отглагольных существительных. На русский язык польские отглагольные дериваты переводятся пятью суффиксальными способами, глаголами и глагольными конструкциями, а количество дериватов, переведенных другими способами, сравнительно невелико. Словенский язык имеет более широкий спектр приемов перевода, среди которых четыре группы перевода отглагольными существительными, каждая из которых делится на подгруппы по суффиксу, образующему отглагольный дериват. Также в словенском языке используются глаголы и глагольные конструкции в примерно равном соотношении с русским языком, однако другие способы перевода польских отглагольных существительных на словенский язык насчитывают большее количество приемов, чем русский язык. Эти данные еще раз подчеркивают проблему малоизученности темы отглагольных существительных в словенской грамматике.

В целом, большая часть отглагольных существительных польского оригинала была переведена при помощи отглагольных существительных, образованных согласно разным парадигмам. Количество девербативов, переданных в русском и словенском языках другими способами перевода, сравнительно невелико. Среди них встречаются как перевод существительными, не имеющими глагольной мотивировки, но обладающими в данном контексте значением действия, так и существительными, мотивированным другими частями речи, или же вообще перевод, осуществленный прилагательным, наречием и т.п.

Из этих данных можно сделать вывод о том, что данная грамматическая категория присуща не только западно-славянским языкам, представителем которых является основной язык исследования - польский, но и восточно-славянским (русский) и южно-славянским (словенский). Приемы перевода, как правило, подтверждают глагольную семантику переводимого деривата.