Московские казни
В июле 1570 года священный собор приступил к суду над Пименом. После разбирательства собор объявил о низложении Пимена. Опального архиепископа заточили в Никольский монастырь, где он вскоре и умер.
Через несколько дней после осуждения Пимена царь приказал казнить его помощников - новгородских дворян и приказных, а также главных московских дьяков.
На 25 июля 1570 года была назначена казнь, привезённых из
Новгорода и осуждённых по делу «измены». Местом казни была избрана обширная рыночная площадь в Китай-городе, именовавшаяся Поганой лужей.
В день казни царь прибыл на площадь в полном боевом облачении. При нём находились наследник и вооруженная свита. Полторы тысячи конных стрельцов оцепили Поганую лужу с трёх сторон.
Царь обратился к «черни». Иван IV, стоя в середине толпы, «спросил, правильно ли он делает, что хочет карать своих изменников». В ответ раздались громкие крики: «Живи, преблагий царь! Ты хорошо делаешь, что наказуешь изменников по делам их»42.
После речи к народу царь объявил о помиловании половины осужденных. Из 300 осуждённых, примерно 184 человека были отведены в сторону и переданы земским боярам и дворянам.
Вслед за тем Василий Щелкалов стал громко вычитывать остальным осужденным, в чём их обвиняют, и начались казни.
Первыми на эшафот взошли члены земской Боярской думы печатник И. М. Висковатый и главный казначей Н. А. Фуников. За Фуниковым пришёл черёд других руководителей приказов. Дьяка Г. Шапкина казнил князь В. И. Темкин, дьяка И. Булгакова - земский боярин И. П. Яковлев-Захарьин.
После казни московских дьяков опричники обезглавили новгородских дьяков К. Румянцева и Б. Ростовцева. За ними последовали многие знатные вассалы новгородского архиепископа: князь А. Тулупов-Стародубский, князь В. Шаховской-Ярославский, псковский наместник владыки и его дворецкий Неудача Цыплятев.
Массовая экзекуция завершилась спустя одну-две недели после 25 июля 1570 года. На этот раз жертвами опричнины стали семьи опальных новгородских дьяков и дворян. Среди них семьи князя Тулупова, Румянцева, Ростовцева и других.
Однако репрессии чрезмерно усилили влияние опричного руководства. Царь увидел в этом угрозу для своей власти. Басмановы были отстранены от дел до начала новгородского похода. Вяземский подвергся опале несколько позже.
Если земских «изменников» казнили публично, то с руководителями опричнины расправились без лишнего шума. Фаворита Федора Басманова царь пощадил, но тот, по словам Курбского, избежал казни страшной ценой. Он сам «nоследи зарезал рукою своею отца своего Алексея, преславного похлебника, а по их языку, мальяка и губителя своего и Святорусские земли». Федор Басманов доказал свою преданность самодержцу, но опалы не избежал. Будучи сослан с семьей на Белоозеро, он умер в тюрьме. Заодно с А. Д. Басмановым казни подвергся его сын Петр43.
А. Вяземский пытался предупредить Пимена о грозившей ему опасности. Царь велел арестовать Вяземского и подвергнуть его торговой казни. Позже опальный оружничий был сослан в посад Городецкий на Волге и там умер в тюрьме.
