КУЛЬТУРА Латинской Америки

1. Культурологическая и историческая типология

То, что сегодня называется Латинской Америкой, явление исторически сравнительно молодое. Дата ее зарождения - 1492, когда в ходе великих географических открытий на землю Америки впервые ступили европейцы, появление которых положила начало формированию новых этнических групп, возникших в результате метисации и смешивания культур. Это было не открытие и даже не встреча, а столкновение трех не похожих друг с другом миров.

Коренными предками современных латиноамериканцев прежде всего следует считать индейцев. Кроме того, предшественниками тех, кто живет там сегодня, стали европейцы и африканцы. Европейцы прибыли как завоеватели и колонизаторы, африканцев же завезли туда, где, как правило, не осталось индейцев, которые были уничтожены захватчиками или сбежали от угнетения.

С началом завоевания Америки (конкисты) господствующее положение в обществе занимала меньшинство, сложившейся исключительно из европейцев и их потомков, рожденных в Америке. их называли креолами. Многочисленные метисная варианты европейцев и креолов с индианками и негритянками оказывались в неравноправном, угнетенном положении. Новые расово-этнические образования - метис * самбо **, мулат *** - получили название "скрещенных" и множество пренебрежительных прозвищ, которые отражали сложную этносоциальной ситуации в Латинской Америке в колониальный период.

Выдающийся руководитель борьбы за независимость испанских колоний Южной Америки Симон Боливар так охарактеризовал сложность культурно-этнической самоидентификации нового человека, которая сформировалась в колониях Испании и Португалии: "Невозможно с точностью определить, к какой семье

* Метис - потомок европейца и индианки.

** Самбо - потомок негра и индианки.

*** Мулат - потомок белого и негритянки.

человеческой мы принадлежим. Большая часть индейского населения уничтожена, европейцы смешались с американцами и африканцами, а остальные - с индейцами и европейцами. Рожденные в лоне одной матери, но разные по крови и по происхождению, наши родители-иностранцы, люди с разным цветом кожи ... Наши проблемы, таким образом, чрезвычайно запутанные и исключительные ".

В XIX и XX веках эти проблемы стали еще более сложными. Это во многом обусловило прибытия в Латинскую Америку "новых европейцев", а также иммигрантов с Ближнего Востока - арабов, евреев, индийцев, китайцев и японцев, их потомки стали "латиноамериканцами", такими же, как потомки индейцев, "старых европейцев" и негров . Ни одна из прежних и новых американских колоний не осталась в без пополнения. Численность испанцев, португальцев, итальянцев, немцев, англичан, французов, евреев постоянно увеличивалась. Иммиграция 1850-1930-х годов достигла 15 млн человек. Далеко не все знают о драме итальянских иммигрантов, которые заменили на кофейных плантациях Бразилии черных рабов. Такой же стала судьба 80 тыс. Китайцев, вывезенных в Перу, где их использовали на уборке сахарного тростника.

Можно сказать, что ни одна часть мира не видела такого гигантского смешения рас, как Латинская Америка и Карибский регион после 1492. Здесь прямым путем или через посредство промежуточных носителей смешались все расы и немало этносов человечества.

Известно, что в культуру Северной Америки, которая включает Соединенные Штаты и Канаду, не входит составляющая, которую принято называть латиноамериканской. Однако в обеих странах латинское население представлено достаточно полно. Кроме того, граница между двумя Америкам не является ни расовым, ни лингвистическим, ни религиозным. Его признаку не может быть и политическое устройство. Не совпадает она и с границами, установившиеся в процессе столкновения между европейскими колонизаторами и конкистадорами нового типа - янки - в Мексике, Пуэрто-Рико, Канаде и США. Граница этот проходит по контуру, что проведенный экономическими различиями, вызванными конкистой и европейской колонизацией. Они-то и определили последующее развитие новых американских обществ. "Северная Америка началась с сохой, а испанский - с охотничьего пса", - метко отметил эту разницу выдающийся общественный деятель Латинской Америки Хосе Марти на Панамериканской конференции 1889-1890 годов. Он сумел удивительно точно охарактеризовать сущность европейского общества XVI-XVII веков, в результате которого на севере Америки сформировались британские колонии, а на юге - португало-испанские.

К северу прибыл фермер-буржуа и протестант. Это был представитель Европы, уже стала на путь капиталистического развития. А на юге появился авантюрист, вышел из рыцарских романов, увлеченный бесконечными междоусобными войнами - характерный представитель Европы, погруженной в прошлое и занятой инквизиционными преследованиями. Плуг и охотничий пес - два разных пути колонизации. Они и определили исходные точки, с которых и берет свое начало границу между Северной Америкой и Южной.

Романская Европа в лице Испании и Португалии, а позже и Франции, усилиями своих прелатов способствовала культурному объединению и европеизации Нового Света. Сначала этот процесс имел поверхностный характер: угнетенная масса индейцев, метисов и бедных креолов, а позже и негров-рабов, завезенных из Африки, была фактически отлучен от культуры колонизаторов. Это дало ей возможность сохранить в своих недрах народные формы общественной и эстетического сознания, богатый фольклор. Этот фольклор - словесно-мифологический, песенно-танцевальный, скульптурно-живописный, ритуальный • - оказался таким жизнеспособным, что И в условиях колониального режима начал проникать в романскую культуру своим мироощущением, своей эстетикой, создавая новые культурные ценности. Даже католическая церковь, приспосабливаясь к местным условиям, не избежала определенных индейских воздействий не только в декоративном оформлении храмов, но и в самой литургии.

Завоевания независимости, что знаменовало переход Латинской Америки на путь капиталистического развития, и связанное с этим постепенное, но неизбежно привлечение к общественной жизни народных масс, способствовало формированию самобытной национальной и континентальной самосознания латиноамериканцев. В наше время понятие "Латинская Америка", который применили французские географы и политические деятели в середине XIX века, символизирует не только территориально-географическую совокупность, но и определенное единство в общественно-историческом и культурном плане.

Латинская Америка с момента своего возникновения имела культурные и другие связи с Европой, Африкой, а позже с англосаксонской Америкой. В ходе исторического развития эти контакты способствовали обогащению местной культуры, добавляя к ней все новые и новые элементы. Так латиноамериканская культура постепенно приобретала личное лица. Процесс этот усиливался в связи с развитием средств массовой информации и привлечением к общественной жизни широких слоев населения, представляет весь расово-этнический спектр континента. Сохраняя свою собственную неповторимость, эта культура одновременно имеет черты многих народов и племен, которые жили, боролись и творили на землях Латинской Америки. Именно поэтому, говоря о единстве Латинской Америки, мы не должны забывать о ее многообразие, пестрота конкретных форм общественной и этнического сознания. Нельзя забывать также, что речь идет о далеко не завершен процесс становления этой культуры. Когда Латинская Америка и ее культурные проявления вообще рассматривались как провинциальные, а вернее, колониальные, которые воспроизводили только культурные достижения метрополий - Испании, Португалии, а также Франции.

Европа на протяжении длительного периода рассматривала заокеанские экзотические страны сквозь лорнет духовного колониализма. Это пренебрежительное отношение к Латинской Америки отражало культурный европоцентризм. Его во многом поддерживали и сами латиноамериканцы: большинство писателей, музыкантов, артистов, особенно ориентированных на привилегированные слои, считали своей alma mater Испанию, а духовной Меккой - Париж; их учителями действительно были главным образом европейцы. И в наши дни наряду с очень распространенной тезисом о вполне автономный характер духовных проявлений в Латинской Америке, можно, хоть и изредка, услышать, что "Америка - это Европа".

Не соглашаясь с этим утверждением, следует, однако, внимательнее посмотреть на проблему с другой стороны: существует латиноамериканская культура вообще национальные культуры стран региона?

О национальной культуре можно говорить там, где есть нация, на Латиноамериканском континенте же неравномерность формирования наций очевидна. Она проявляется и в неравномерности развития культуры отдельных стран Латинской Америки. Одни государства значительно продвинулись по пути создания национальных культур (Мексика, Бразилия, Аргентина) другие, имея общность языка, территории, экономики, в культурном отношении тяготеют к более развитым соседям (Уругвай); третьи хотя и разделены границами и экономическими барьерами, однако объединенные общими чертами в сфере культуры (страны Центральной Америки). Есть и ише интересные случаи - наличие в пределах одной или нескольких стран двух разных культурных традиций, которые еще не успели окончательно переплавиться в ходе национального формирования (Перу, Боливия, Эквадор). Иначе говоря, современная политическая карта Латинской Америки совсем не совпадает с ее культурной географией, что отражает, с одной стороны, более устойчивую обусловленность отдельных культурных зон, с другой - противоречивость и незавершенность общественных процессов на континенте. Почти все американские нации имеют политические границы, которые не согласуются с их этнической конфигурацией.

Какие же факторы способствуют латиноамериканской единства и являются общими для всего региона? К тем, что объединяют, следует отнести общность территории, языка и религии, а также колониальное прошлое и экономическую отсталость. Естественно, что эти факторы действуют в разные периоды неодинаково: они могут ослабевать и даже превращаться в свою противоположность. Так, неравномерность экономического развития может привести и приводит к постепенному отставание менее развитых стран от более развитых. Даже в языке происходят изменения, проявляя определенную тенденцию к дезинтеграции, несмотря на то, что она выступает одним из главных факторов единства.

Общая история, общие враги в прошлом и угрозы в современности были и остаются мощными стимуляторами единства латиноамериканских народов. В период войны за независимость (1800 -1826рр.) Общим врагом сепаратистов, в каком бы районе колониальной империи они жили, была испанская корона, испанский абсолютизм не только как военно-административная сила, но и как носитель чужих Новом Мировые идеологии и культуры. Вот почему господствующим течением общественного мнения был антииспанизм. Идеи антииспанизму, в-континентальной единства были не просто выражены в творчестве многих деятелей культуры Латинской Америки, но и стали той плодотворной основой, возможной их появление. Хотя многие из этих деятелей в силу разных обстоятельств оказались причастными к культуре не одной, а нескольких стран региона: автор первой испаноамериканского грамматики А. Бельйо (1781-1865рр.) Был венесуэльцем и чилийцем, выдающийся поэт * X. Ольмедо (+1780 -1847рр. ) - перуанцем и эквадорцем, ВТОРОЙ выдающийся поэт В. Идальго (1788-1822рр.) - аргенгинцем и уругвайцем, а выдающийся художник XX Хиль де Кастро (1790 -1850 гг.) принадлежит Чили и Перу.

Среди факторов, которые объединяют Латинскую Америку, мы упоминали язык как основу единства латиноамериканского региона. То обстоятельство, что, наряду с наиболее распространенной на испанском языке, Латинская Америка говорит на португальском (Бразилия) и французской (Гаити, Гваделупа, Мартышка, Французская Гвиана), не затрагивает ее загальнороманськои единства. А поскольку речь - один из важнейших инструментов передачи и распространения культуры, все ее проявления, прошедших через однородный языковой "трансформатор", приобретают родственных черт.

Языковое единство Латинской Америки проявляется не всегда равномерно на территории региона: есть значительные зоны столкновения и взаимной диффузии романомовнои и англоязычной Америки. Важнейшая из них - бассейн Карибского моря, где наряду с романомовнимы странами расположены и англоязычные государства и зависимые территории (Барбадос, Гренада, Сент-Люсия, Тринидад и Тобаго, Ямайка и др.).

С многочисленными индейскими языками Латинской Америки, которых, по некоторым данным, насчитывается более 1500 и которыми обладают 28 млн человек, дела еще сложнее. Жизненная сила этих языков смогли выстоять в процессе многовековой европеизации Америки, обусловила, как уже отмечалось, формирование самобытных черт в национальных культурах латиноамериканских стран. В отличие от английского языка (и культуры) испанский, португальский и французский языки (и культуры) оказались в Америке более "уязвимыми" и восприимчивыми к усвоению лучшей части духовной, в том числе языковой, наследия Нового Мира. Именно поэтому индейский элемент в целом в Латинской Америке, органично переплетаясь с романским и взаимодействуя с ним, в конечном итоге не привел к культурной дезинтеграции региона. Наряду с единством территории, исторической судьбы и речи, объединяющим фактором в культурном развитии Латинской Америки является религия. Значительная часть населения континента (90%) исповедует католицизм. Со времен завоевания Америки и в колониальную эпоху, когда католицизм насаждался "огнем и мечом" среди местного населения и негров-рабов, культура, рождалась, была тесно связана с церковью. По сути, культура колонизаторов, которая существовала в определенной обособленности от эксплуатируемой массы, имела религиозный и полурелигиозный характер (литература, преимущественно в виде хроник, живопись, музыка, архитектура, резьба по дереву и т.п.) и в определенной степени подвергалась воздействию местных условий. Именно к этому периоду относится появление многих талантливых самоучек из народа - креолов, индейцев, метисов, мулатов, - творчество которых поддерживалась и использовалась религиозными конгрегациями.

И в наши дни роль церкви, особенно католических учебных и культурных заведений, в формировании общественного сознания народных масс продолжает оставаться очень значительной. Новым самобытным явлением латиноамериканского католицизма следует считать зарождение в нем заметных антиимпериалистических и патриотических тенденций, которые затронули не только низовые цепи церковной иерархии, но и отдельных представителей епископата. Известны случаи, когда священнослужители вступали в ряды партизан или поддерживали их. В сфере идеологии также произошли существенные изменения, на что указывает возникновения "теологии освобождения". Иными словами, религиозный фактор в условиях современной Латинской Америки следует рассматривать как фактор, обеспечивающий единство региона.

Но в регионе действуют факторы, которые способствуют появлению локальных особенностей в культуре каждой отдельной страны. Именно поэтому взгляд на культуру Латинской Америки как на единое целое совсем не снимает вопрос о ее разнообразие. Во-первых, это проявляется в естественных условиях: в основном степные Аргентина и Уругвай с их бескрайней пампой; тропический гигант Бразилия со значительными неосвоенными территориями; окружены Андского хребтами Перу, Боливия и Эквадор; Чили, что протянулась вдоль тихоокеанского побережья; государства-жемчужины Карибского моря; строгая, обожженная солнцем Мексика. Континентальная единство в природном отношении вращается большим разнообразием. Быт, фольклор, архитектура, музыка, живопись, литература не могут так или иначе отражать это разнообразие. Пестрая мозаика этнических и психологических особенностей, богатство и разнообразие Латинской Америки повсеместно бросаются в глаза.

Политическая карта региона также не совпадает с его культурной карте: последняя менее измельченная. Вот почему культурно-исторические зоны, или субрегион, шире и старше во времени. Зональный принцип при изучении культуры так же свойственный Латинской Америке, как и Европе, где мы выделяем славянский, романский, германский, -скандинавський регионы. Правда, в Европе один из главных дифференциальных принципов - язык, в то время как в Латинской Америке особое значение приобретают этнический (индейский, европейский, негритянский) состав той или иной национальной общности и природные условия ее существования, хотя и речь также играет свою роль.

Существует несколько схем общего членения Латинской Америки соответственно разным признакам, лежащие в основе такого членения. Одна из них предложена известным доминиканским филологом П. Е. Урень. В своей работе "Шесть эссе в поисках нашего самовыражения" (1928 г..) Он предложил сгруппировать страны только "испанской" Америки в восемь зон, или субрегионов. Некоторые из них совпадают с границами государств, другие объединяют несколько стран: 1) Мексика; 2) государства Центральной Америки (Гондурас, Никарагуа, Коста-Рика, Панама, Сальвадор, Гватемала) 3) антильские страны (Куба, Доминиканская Республика, Пуэрто-Рико) 4) Венесуэла; 5) Колумбия; 6) андские государства (Перу, Боливия, Эквадор); 7) Чили; 8) страны Ла-Платы (Аргентина, Уругвай, Парагвай).

Зональный разделение, предложенный Энрикес Урень более полвека назад, требует дополнений и уточнений. Во-первых, это необходимость выделить в отдельный субрегион Бразилию, а в Антильского региона привлечь франкоязычные страны - Гаити, Гваделупе, Мартинику, Французскую Гвиану. Во-вторых, такие государства, как Парагвай и Коста-Рика, трудно вписываются в зональные рамки, другие страны можно было бы по некоторым признакам объединить в целостную зону, как, например, Венесуэлу и Колумбию. Но при всей условности зонального разделения он все же позволяет подходить к вопросам культуры более избирательно, отбрасывать несущественное, выделять главное, грунтовать общее.

Культурно-исторические субрегион Латинской Америки является продуктом длительного взаимодействия целого ряда объективных факторов: историко-экономического, этнического, географического, политического. Историко-экономический фактор связан прежде всего с характером колонизации. Различные районы Нового Света осваивали испанцы и португальцы в разные сроки и ставили разные экономические цели. Это зависело от уровня развития страны. Например, если в начале XVII века на территориях современной Мексики и андских государств возникла культура феодализма с сильным, влиятельным дворянством и католической церковью, то на территории современных стран Ла-Платы (Аргентина, Уругвай, Парагвай) и Бразилии не было ничего, кроме небольших военных поселений и патриархальных иезуитских миссий.

Что касается социального состава испанцев и португальцев, которые отправились в Америку после ее открытия, то и здесь есть существенные различия между югом и севером. Считается, что колонизация осуществлялась двумя волнами, различными по времени, социальному положению и целью. Первая волна приходится на XVI век и охватывает территорию современных Антильских стран, Мексики, Центральной Америки, Колумбии, андских государств; в состав завоевателей принадлежали, главным образом, обедневшие дворяне-идальго, различные деклассированные элементы, множество священников и монахов, которых влекло только жажда наживы. Очень метко охарактеризовал представителей этой волны X. К. Мариатеги: "Испанский колонизатор направился не в поля, а в шахту. Поэтому его психология является типичной психологией золотоискателя. Он, таким образом, не был создателем богатства" 1.

Вторая волна колонизации была позднее по времени. Она приходится на XVII века и охватывает преимущественно юг континента - современные Уругвай, Аргентину, Чили, Бразилию. Здесь преобладает уже другой тип колониста, который принадлежал к более демократическим, трудовых слоев, которые сложились в результате разложения феодализма и искали в Америке не легкой наживы, а земли, возможности применить свой труд и коммерческие способности.

Этнический фактор является более сложным. Необходимо учитывать различные для отдельных регионов этнические, а следовательно, и культурные субстраты и суперстрат. Если в Мексике, Центральной Америке, андских странах, в определенной степени в Колумбии испанская культура в ходе колонизации накладывалась на значительное достояние высокоразвитых индейских цивилизаций, взаимодействуя с ними и создавая синтетические формы, даже сплавы, то на юге, в странах Ла-Платы, в центральных районах Чили и в Бразилии культурный процесс проходил в условиях практического отсутствия субстрата и значительно бильще удаленности от метрополии (не забываем, что прямые контакты, даже с метрополией, осуществлялись через колониальные центры, расположенные в Карибском бассейне).

Так продолжалось довольно долго. В дальнейшем (конец XIX в.), В эпоху "иммиграционной волны", в Аргентине и Уругвае возник значительный европейский (преимущественно итальянский) суперстрат - явление, которое не наблюдалось на пол-

1. Мариатегы X. К. Семь очерков истолкования перуанской действительности. Москва, 1963. С. 100.

ночи, зато наложило отпечаток на характер культурного развития этого района.

Другим примером суперстратних этнических влияний может быть африканский (негритянский) вклад в культуру и литературу Антильских стран, прежде всего Кубы и Гаити, а

также Бразилии.

Если говорить в целом о роли этнического фактора в формировании латиноамериканских наций и их культур, то все страны Латинской Америки могут быть разбиты на три большие группы. Во-первых, нации, где достаточно сильны автохтонные, то есть местные индейские элементы в области культуры: Мексика, Центральная Америка (кроме Коста-Рики) и особенно андские страны. Это так называемая Индоамерика. Во-вторых, нации, где в сфере культуры в разной степени проявляются африканские влияния, создают афро культуру Гаити, Куба, Пуэрто-Рико и другие острова Карибского моря, Бразилия, частично Венесуэла и Колумбия (в двух последних афроамериканский и мулатський этнические элементы представлены меньше). И, наконец, нации, где преобладает население европейского происхождения: Аргентина, Уругвай, Коста-Рика, Чили; эти страны создают своего рода Евроамерику. Что касается этнических вкраплений азиатского происхождения, то они сравнительно небольшие, рассеянные по многим странам, но особенно заметны в так называемой Карибском Америке - регионе, географическое положение которого между двумя Америки, Европы и Африкой сделало его местом столкновений различных рас, цивилизаций, интересов и устремлений .

Индоамерика до сих пор сохраняет генетическую связь с доколумбовых американскими цивилизациями, из которых главными считаются цивилизации майя-киче, инков, ацтеков, Чибча. Материальная культура американских индейцев была в значительной степени насильственно разрушена, религия, вытеснена католицизмом путем евангелизации, а духовная культура изолирована в узкой сфере быта и семейной жизни. Однако аборигенная культура не исчезла, а тот факт, что ее носителем была значительная часть коренного населения, обусловил впечатляющую жизнеспособность индейской традиции перед лицом культуры завоевателей. Более того, имело место взаимное проникновение этих культур. В пяти основных странах Индоамерикы - Гватемале, Мексике, Эквадоре, Перу и Боливии, вместе взятых - индейцы и метисы, по некоторым данным, составляют 87% населения. Этот многочисленный этнос, особенно те его слои, не подвергшихся воздействию современной технической цивилизации, сохраняет особое мироощущение и этническую психологию; их материальным выражением становится общественное мнение, произведения литературы и искусства, объединенные под названием "индианизм". Это течение проявляется не только в экономике, где выражается в сохранении и идеализации индейской общины как основы сельского хозяйства, но также во внутренней политике, в литературе и искусстве стран, где преобладают индейское и метисная населения.

Индейская литература Латинской Америки удивительно богата и, конечно, связана с прогрессивной революционной идеологией. Одним из выдающихся идейных проводников индианизму был перуанский общественный деятель, писатель и публицист Мануэль Гонсалес Прада (1848-1918 гг,). Индейская тематика и элементы художественной практики, дошедших до наших дней в остатках материальной культуры доколум-бовых цивилизаций и в изделиях народных мастеров, нашли широкий отпечаток в изобразительном искусстве, особенно в монументальной живописи, оформлении интерьеров, архитектуре. Особенно яркий влияние индейских мотивов и индейской техники дает себя знать во всемирно известном монументальной живописи выдающихся представителей латиноамериканского изобразительного искусства Диего Риверы (1886-1957 гг.) И Давида Альваро Сикейроса (1898-1974 гг.), Которые сделали элементы художественного наследия индейцев достоянием всемирной культуры. Индейские музыкальные формы также сохранились, и сегодня профессиональные композиторы обращаются к музыкальному фольклору, не потерпел европейского влияния, пытаясь создать национальную музыку, основанную преимущественно на индейских первоисточниках.

Понятие "Евроамерика" обычно связывают со странами, которые имеют наибольший процент населения, которое прибыло в разное время из Европы. К ним относятся Аргентина, Уругвай, Чили и Коста-Рика, где потомки выходцев из Европы и белые иммигранты составляют 80-90% населения. Следует, однако, заметить, что эти данные весьма условны. В эпоху колоний и борьбы за независимость все белое население делилось на две неравноправные группы: правящая колониальная элита из метрополии и креолы-европейцы, которые родились на землях Америки. Однако понятие "креол" предусматривает определенную долю метисация, культура же креолов не может считаться чисто европейской.

Так называемый "креолизм" можно сравнить с индианизмом, но последний значительно шире течению. Креолизм также

общенациональный характер, однако он затрагивает лишь интеллектуальные слои белого населения, сосредотачиваясь прежде всего в сфере искусства и литературы стран с преимущественно европейским населением. На начальном этапе креолизм питался антииспанского настроениями белой части населения колоний. Позже под креолизмом начали понимать художественные явления ("венгерский литература", "креольский живопись", "венгерский музыка" и т.д.), которые пытались уловить и отразить "чистую" своеобразие латиноамериканского менталитета. Характерной чертой этой этнической течения был повышенный интерес к местному пейзажу, человеческих типов, быта и традиций родной земли.

Музыка Латинской Америки также проявляет особые креольские формы, как в фольклоре, так и в области профессионального творчества. Эти формы являются самыми распространенными почти по всему континенту (но "частые" в странах традиционного креолизму) и ведут свое начало от европейской, главным образом испанской и португальской музыки, занесенной конкистадорами и первыми переселенцами. Венгерский фольклорная музыка, сохраняя единство художественных признаков в масштабе всего региона, характеризуется большим разнообразием местных форм. Сложным является положение с креольским живописью, у истоков которого стояли не испанские, а иностранные мастера, прежде всего французы и итальянцы.

Если по испано-португальской наследия древние культуры Америки можно считать субстратом, то африканский вклад, хронологически более поздний, представляет собой культурный суперстрат. Его влияние в современном духовном и культурной жизни многих стран Латинской Америки достаточно весомый. В настоящее время "значительными странами с большой долей негритянско-мулатського населения являются Бразилия, Куба, Доминиканская Республика, Пуэрто-Рико, Ямайка. Вполне негритянской стала франкоязычная Республика Гаити. Через многовековое рабство у африканцев Америки связь с прародиной совсем прервалась. В то же время в Америке, особенно в Ангелах, культурные ценности в литературе, музыке, изобразительном искусстве создавались словно заново, что стало результатом слияния, а не перенос старых культурных традиций Африки на новый грунт.

Другой особенностью исторической судьбы африканской культуры в Латинской Америке было достаточно позднее признание ее роль в латиноамериканском культурном процессе. Долгое время после завоевания независимости в глазах креольской верхушки большинства стран континента (за исключением Гаити, где с самого начала давал о себе знать негритянский национализм) все культурные проявления афроамериканского населения считались отголосками дикости и не заслуживали внимания, хотя и были повседневной реальностью значительной части негров и мулатов. И афроамериканская культура, главным образом в виде фольклора и религиозных верований, жила только на плантациях и в городских трущобах.

В латиноамериканских французских колониях накануне и после Второй мировой войны сформировалась философская и политическая доктрина, произведенная мелкобуржуазной негритянской интеллигенцией - "негритюд". Она сложилась в результате сочетания растущей самосознания африканцев с иррациональными философскими концепциями конца прошлого века. Негритюд сочетал в себе протест против белого расизма и колониализма с идеей реабилитации черной расы. Основана как прогрессивная и революционная течение, доктрина негритюда выродилась в концепцию культурного национализма, допускает возможность расистского толкования.

Основные постулаты негритюда о необходимости реабилитации культурных ценностей негритянских народов, самобытность их культуры - еще раньше имели распространение в Антильских странах и Бразилии, на Гаити они официально пропагандировались. Однако не следует смешивать идеологию негритюда с тем реальным вкладом, который сделали негры в культуру региона. Большой вклад народов Африки в латиноамериканскую культуру сегодня является общепризнанным фактом. Африканская наследие проявляется в фольклоре - музыкально-танцевальном, поэтическом и религиозном, все шире проникает в профессиональное искусство бильщости стран Карибского Америки и Бразилии.

В латиноамериканской поэзии XX века одним из самых самобытных явлений стал негризма - поэтическая школа, расцвет которой приходится на конец 20-х - начало 40-х годов. Поэты-негристы использовали в своем творчестве как специфическую негритянскую тематику, включая тему древней прародины - Африки, так и много формальных элементов народной афроамериканской поэзии. Негритянская тематика и фольклор в определенной степени отразились и в латиноамериканской прозе, хотя и не нашли в ней такого яркого выражения, как в поэзии.