Риторика Аристотеля

Кто двигается вперед в науках, но отстает в нравственности, тот быстрее идет назад, чем вперед

Семнадцатилетним юношей прибыл Аристотель из Македонии в Афины и поступил в Академию Платона, где и пробыл до смерти Платона - двадцать лет. Затем основал собственную школу в роще Аполлона Ликейского, которая стала называться Ликей (позже лицей). Занятия Аристотель проводил со слушателями, прогуливаясь в тени деревьев, поэтому его учеников называли перипатетиками. Они оставят заметный след в античной философии. В частности, их мысли анализировать значительный римский оратор и ритор, философ и писатель Марк Туллий Цицерон в "Тускуланських беседах".

Риторическая деятельность Аристотеля (384-322 гг. До н. Э.) Отличалась от риторики его предшественников, в том числе и Платона, тем, что он вывел общие законы красноречия, создал теоретическое учение о принципах достижения прекрасного в сфере мовотворчости. Учтя достижения предшественников, Аристотель предложил систему требований к поэтическому произведению, к ораторской (античной) прозы.

Риторический учение Аристотеля изложено в двух трактатах: "Риторика", или "Об искусстве риторики", состоящий из трех книг, и "Поэтика". Аристотель считал, что корни наслаждения, которое получаем от оратора, не в чувственном удовольствии от словесной игры оратора, а в познавательных и интеллектуальных потребностях. То, что мы говорим, должно быть рассчитанным на слушателя и сказано правильно и к тому же неожиданно. Оценивая риторику с точки зрения логика, Аристотель считал главным в риторике поиск доказательств, способов убеждений. Для этого необходимо научиться составлять убедительные умозаключения - энтимемы, или риторические силлогизмы. Решающими в этой цепочке поисков является диалектика (движение мысли и слова, развитие) и критерий истинности.

Аристотель направлял внимание риторов и ораторов на следующие факторы:

• предмет риторики;

• позу оратора;

• ожидания эмоции;

• стиль речи.

В первой книге "Риторики" рассматривается предмет риторической науки в системе других наук, называются три вида (рода) скажи: совещательные, или политические; эпидейктическом, или торжественные; суду.

Совещательные речи советуют что-то принять или отклонить, судебные - обвинить или оправдать, эпидейктическом - хвалят или порицают. Во всех своя цель: в политических (совещательных) речах - польза или вред: они побуждают к лучшему или призывают к худшему. В торжественном красноречии может быть прекрасное И позорное, в судебном - справедливое и несправедливое.

Интересно наблюдение Аристотеля над темпоральными признакам речей: совещательные речи зовут в будущее, судебные возвращают тяжущихся в прошлое, эпидейктическом речи всегда звучат в настоящем времени.

Опыт совещательных ораторов античности является полезным и для современных политических обозревателей (круг проблем, приемов и т.д.).

Особое место в теории риторики Аристотеля принадлежит нравственности, в частности в эпидейктическом красноречии: "Все ораторы, как те, что провозглашают хвалу или хулу, так и те, что уговаривают или отказывают, а также те, что обвиняют оправдывают, не только пытаются доказать что нибудь, но и стараются показать величие и ничтожество добра или зла, прекрасного или постыдного, справедливого или несправедливого ".

По мнению Аристотеля, в эпидейктическом речи похвала за определенные деяния побуждает деятеля к новым, еще больших и лучших, благородных деяний, и эта похвала является как бы советом другим брать пример с Похваленный. В этом большой педагогический смысл риторики Аристотеля: "Похвала и совет похожи своим видом, потому что то, что при предоставлении советы может служить назиданием, то же делается похвалой ... так что, когда ты хочешь свалить то, посмотри, что бы мог посоветовать ... Если ты не находишь, что сказать о человеке саму по себе, сравни ее с другими, как это делал Исократ ... Следует сравнивать с людьми знаменитыми, потому что, если она окажется лучше от людей, достойных уважения, ее достоинства от этого выиграют. Справедливое преувеличения употребляется при похвалах, так как похвала имеет дело с понятиями превосходства, а превосходство принадлежит к числу вещей прекрасных ".

"Изюминкой" аристотелевской теории риторики, как того и следовало ожидать от "универсальных ума античности" (Ф. Энгельс), была ориентация на интеллектуальную наслаждение, которое оратор должен вызвать у слушателей. Именно этим объясняются многочисленные размышления и советы, которые высказал Аристотель по поиску способов убеждений и доказательств, композиции речей (диспозиции) и стиля языкового выражения и произнесения речей (элокуция). Основным критерием истины и блага объективно существующая и узнаваемая реальность: "Общим законом я называю закон естественный. Есть что-то справедливое и несправедливое в природе, общее для всех, признаваемое таковым всеми народами, даже если между ними нет никакой связи и никакого согласования по этому ".

Выделяя столь важный в судебных речах прием убеждений, как показания свидетелей, Аристотель разделяет их на новые и старые показания. К новым относятся сведения обычных судебных свидетелей. Под древними понимаются "приговоры поэтов и других славных мужей, приговоры, общеизвестны". Как "древние" свидетели привлекаются в суд поговорки, пословицы, народные легенды, то есть весь морально-этический опыт общества, как сказали бы сейчас, культурный дискурс нации.

Немало советов Аристотеля обогатили технику риторики новыми приемами: амплификация как накопление за счет расширения сказанного, синонимических повторов; дополнение определений антитезами; преувеличения как особенность эпидейктическом речей, чтобы предоставить действием величия и красоты; энтимемы причины, доказательства, наводнения; топосы как особые ссылки к каждому вопросу (общие места).

Особое значение Аристотель придавал предмету, начала речи, потому, что в поэтическом произведении, по его словам, называется прологом, а в игре на флейте - прелюдией. Они как бы прокладывают путь всей речи.

Аристотель был учеником Платона, немало его мыслей о риторике он развил и обобщил, но расходился с Платоном в одном очень существенном вопросе - об отношении словесного искусства к знанию, к познанию. Платон считал, что "все хорошие эпические поэты слагают свои прекрасные поэмы не благодаря техне, а лишь в состоянии вдохновения и одержимости; так же и хорошие мелични поэты ... в отупении творят свои прекрасные песнопения: ими овладевают гармония и ритм, и они становятся вакханта и одержимыми ... ", а следовательно, источник искусства иррациональное, и отделял искусство от практического познания мира. Аристотель же ценил в искусстве не прекрасные непонятные чары, а интеллектуальное удовольствие, наслаждение ясности, познания и удивление, что идет от знания.

Мастерство риторики Аристотель видел в трех видах средств убеждения: а) логические доказательства; б) нравственные доказательства (доверие к оратору) в) эмоциональные воздействия. их он рассматривает во второй книге "Риторики", объясняя возникновение гнева и милосердия, страха и ненависти, стыда и зависти и указывая, каким образом эти чувства можно возбудить у слушателей: мы тогда сочувствуем людям, если с ними случается что-то такое, чего мы для себя боимся.

Аристотель воспринимал риторические украшения только в единстве со смысловым наполнением: "Тот стиль и те энтимемы бывают изысканными, которые быстро сообщают нам знания". К таким энтимемам (силогем) Аристотель относил прежде всего метафоры, считая, что они нуждаются гибкости ума, включают в себя загадку и при малейших усилиях со стороны оратора и слушателей сообщают максимум новых знаний.

Аристотель ценил познавательный и педагогический характер риторики. Для него лучшим обучением могло не дидактика и наставления, а стимулирование работы ума, которое могла оказывать ему риторика и этим вызвала приятные чувства. Аристотель любил те тропы и фигуры, которые могли напрягать мнению, какие надо было разгадывать, и такими считал сравнения, остроты. Они дают мгновенное, неожиданное озарение: "И сравнение - (своего рода) метафора ... Сравнение полезное и в прозе, но ровно, потому что оно поэтическое". "Остроумие в большей степени также достигается через метафору и благодаря обману".

Осторожно относился Аристотель к иронии и гиперболы, потому что их можно использовать только в отдельных конкретных случаях. Интересны мнения Аристотеля о ритм ораторского-прозы. Если ритм будет метрическим, то ни убеждать и отвлекать от сути провозглашаемого. А если не будет ритма, то не будет и ощущение границы, а все, что не имеет границ, является неприятным и непонятным.

Аристотель высказал свое мнение и о такой "горгиевську" фигуру, как период, сначала называя его составом ("слогом"): "... состав может быть нанизувальним и непрерывным благодаря союза, каковы закрой дифирамбов, или сплетенным и похожим на строфы и антистрофы древних поэтов. Нанизувальний состав - старинный [...]. Я называю его "нанизувальним", потому что он сам в себе не имеет никакого конца, пока не закончится предмет изложения. Он неприятен из-за отсутствия границы, ведь всем хочется видеть конец [ ...]. Таков состав нанизувальний, а состав сплетенный состоит из периодов. Периодом я называю отрывок, имеет в себе самом свои начало и конец и хорошо видимую протяженность [...]. Надо также, чтобы мнение завершалась с периодом, а не розрубувалася "2. С периодом связаны и мысли о фигуре колонн как часть синтаксического периода: "Период или из колонн, или простой. Тот, состоящий из колонн, является выражением завершенным, расчлененным, но разглашаемый на одном дыхании, не будучи расчлененным, но целым. Колон - один из двух его членов. Простым же я называю период, состоящий из одного колонна. Ни колоннам, ни периодам нельзя быть ни короткими, ни растянутыми. Ведь краткость часто заставляет слушателя спотыкаться: действительно, когда тот еще тянется вперед, тем степени, граница которой в нем самом, но бывает насильно остановлен, он неизбежно спотыкается через преграду. Долготы же заставляют его отставать ... ".

По общей характеристики стиля, то Аристотель называл две противоположные признаки: ясность как основной признак хорошего стиля в единстве с грамматической правильностью и холодность как неестественную, надуманную, перегруженную велеречивость. "... Достоинство составу - быть ясным; доказательство тому - если речь не доводит до ясности, она не делает своего дела".

"Холодность" стиля возникает по нескольким причинам: из-за сложных слова, слова-приложения, длинные, частые и несовременные эпитеты, потому что они создают неестественность стиля. О "холодность" произведений одного автора (Алкидаманта) Аристотель писал: "Он пользуется эпитетами не как приправой, а как пищей, так они у него частые, преувеличены, бросаются в глаза. Те, кто неуместно вводят в язык поэтические обороты, делают стиль смешным , холодным и неясным через многословие ... и метафоры бывают неуместными: одни из-за того, что смешные .., другие через торжественность и трагизм, они бывают неясны, если заимствованы от дальних предметов ". Внимание к ясности изложения, выразительности слова, способные вызвать у слушателей интеллектуальную наслаждение, были основой аристотелевской понимание хорошего стиля.

Риторика позднего времени, как и стилистика, не могла возразить основных положений риторического учения Аристотеля.