Внутрицерковное организация, структура, клир в Запорожской Сечи

Сохранилось очень мало исторических сведений, которые давали бы представление о внутрицерковную организацию, структуру запорожской церкви. После упадка Трахтемировского монастыря на первых порах церковно-управленческие функции выполняли, очевидно, игумен, монахи самарского Пустынно-Николаевского монастыря. Здесь были древнейшая церковь, наиболее опытные, грамотные и подготовленные в богослужебных и богословских вопросах монахи, налажена монастырская литургическая и дисциплинарная практика. Вероятно, что связь местных церквей и монастыря не носил характера подчинения и базировался на авторитете монастыря и его насельников.

Приоритетной в запорожском православном обществе была, однако, центральная - сечевая церковь Покрова Богородицы, ее внутрицерковная деятельность становилась образцом для других церквей в пределах Запорожских Вольностей. Место сечевой церкви среди нескольких десятков других церквей на запорожских землях определяло не только то, что она - казацкая "столичная" церковь, но и то обстоятельство, что деятельность сечевой церкви осуществлялась под непосредственным патронатом кошевого атамана, старшины. Через настоятеля сечевой церкви, вероятно, реализовались распоряжение кошевого атамана, военного совета, адресованные и другим запорожским церквям. Итак, очевидно, потребность выполнения управленческих, распорядительных церковных функций обусловила впоследствии, уже во времена Новой Сечи, специальную должность начальника сечевых церквей. Вместе с тем была близка к абсолютной зависимости запорожских церквей от казацкой военной административной власти - кошевого атамана, местной старшины. Об этом свидетельствует и тот факт, что под значимыми для церковной жизни казаков документами, известными на сегодня, стоят подписи отряда атаманов, в частности Петра Калнышевского. В этом, вероятно, находит отражение основополагающий и первоначальный принцип создания Сечи независимого, самостоятельного института, действовал по своим законам, ценностями, обычаями.

Допущение управления какой сферой казацкой жизни, в данном случае церковной, извне, с общества, отрицание которого и обусловило появление Сечи, означало бы опасность подрыва запорожской автономии. Поэтому к трагическому 1775 включительно запорожский церковное устройство оставался фактически независимым от высших церковных инстанций Российской империи, несмотря на их многочисленные попытки добиться от Запорожья безусловной церковно-административной подчиненности. Эта общая тенденция имела, однако, свои существенные нюансы. Как Сечь после 1734 была, по меткому выражению М. Грушевского, только слабой тенью старой Сечи, так независимость запорожской церкви Новой Сечи отличается от независимости казацких церквей XVI-XVII вв. Вместе с постепенным разрушением старого казацкого устройства, независимости мочевого общества самодержавие, Синод постепенно ограничивали независимость функционирования здесь и церковных структур.

Некоторые факты свидетельствуют, что Запорожская Сечь готова была иметь на своих землях независимую, автономную епархию со своим епископом. Когда в конце 50-х годов XVIII в. в Запорожскую Сечь приехал епископ Милетський (до этого афонский архимандрит), который по поручению константинопольского патриарха и с разрешения правительства и Синода собирал милостыню в Российской империи, казаки, тронутые красотой архиерейского богослужения, осуществляемого им в запорожских церквях, попросили его остаться в Сечи. Они собрали ему богатую архиерейскую ризницу, "имея умысел учредить у себя в Сечи особую епархию". Причем казаки стояли на своем, даже если к противодействию этим замыслам включился, кроме Пределы-горного монастыря, киевского митрополита, еще и Сенат.

Описанный случай интересен еще и с другой стороны - как характеристика верующего казацкого общества, на своих землях просто игнорировало неприемлемы для себя церковные или административные указы позасичового происхождения.

Со времен киевского митрополита четвертинского предпринимались неоднократные попытки не только номинально, но и фактически подчинить богатую и обширную запорожскую приход киевской кафедре. Подобные намерения вынашивали и московские патриархи, Синод. Однако все они оказались обреченными на неудачу. Поскольку вполне изолированно от внешнего церковного мира запорожская структура функционировать не могла, то авторитетным для казаков центром для церковного общения исторически определился Киево-Межигорский монастырь. В этом выборе, очевидно, важными факторами стали давние с ним связи казаков, а также, что очень важно, - ставропигия Межигорье - независимость монастыря от местной церковной власти, так импонировала запорожским казакам. В Межигирскому монастыре считалось, что начало их церковно-религиозных связей с Запорожской Сечью датируется 1672 Из монастыря направлялись ежегодно иеромонахи, из которых избирались начальник сечевых церквей, настоятель Самарского Пустынно-Николаевского монастыря, предназначались служители других рангов. С помощью монастыря формировался, пополнялся или заменялся состав священников, церковнослужителей запорожских церквей, осуществлялось снабжение необходимыми для канонического богослужения церковными вещами, богослужебной литературой и т. При Межигирскому монастыре функционировал устроен на средства Сечи "госпиталь" для раненых, искалеченных, престарелых казаков, который обслуживался монахами. Понятно, что и монастырь был заинтересован в такой не только своеобразной, но и богатой прихода.

Отношения между Сечью и Межигорьем были в целом деловыми, но далеки от идиллии. Казаки с уважением, почетом относились к межигорских подвижников веры, и если их позиция не соответствовала, по мнению казаков, сечевых интересам или выходила за круг собственно церковных полномочий, запорожское общество могло просто проигнорировать своих духовных наставников. Нередки случаи, когда кошевой атаман, старшина и Общество вынуждены были отправлять обратно в монастырь, не только одного-двух, а целые группы монахов из-за того, что не было у них "священства приличествующего" или достойного поведения («бытие в ненастоящий порядочность") с жесткой формулировкой "не присылать в дальнейшем".

В 1775 г.. В Запорожской Сечи действовало 14 приходов. Среди нескольких десятков православных церквей на запорожских землях своим авторитетом, превосходством выделялись, конечно, сечевые церкви - Никитинская, Чертомлыкская, Пидпольнянська. Очевидно, временные сечевые церкви были в Олешковской и Каменской Сечи.

На новом месте церкви строились на центральной Сечевой площади, как правило, в первую очередь, и были не только административно-территориальным, но и своеобразным идейным, моральнопсихологичну центром Сечи. В сечевых церквях хранилось самое святое - большой военный флаг, хоругви, военные клейноды запорожских казаков. У сечевой церкви собирались общие или военные советы, избирались кошевые атаманы, старшина, решались вопросы войны и мира, выносились приговоры, по старому казацкому обычаю распределялись земли, угодья и тому подобное. В дни общих военных советов в Сечевой церкви утром при широком участии прибывших из самых отдаленных слобод казаков проводились особенно торжественные богослужения. Совета в обязательном порядке начинались многотысячным молебном, который отправлял настоятель сечевой церкви. В этой центральной церкви и на площади вокруг нее проводились главные торжества в связи с чрезвычайно уважаемыми казацким обществом религиозными праздниками - храмовым праздником Покрова, Пасхой, Рождеством, водохр-ем и другими.